Новая земля

Осталось рассмотреть факты, относящиеся к выбору четвертого варианта — приобретение дополнительной земли. Пока крестьяне трудились на своих мельчавших наделах или пытались найти счастье в Сибири, рядом оставались огромные массивы пахотной земли, принадлежавшей имению Красный Бор. История помещичьего хозяйства в пореформенной Беларуси пока никем не написана, и в мою задачу это тоже не входит. Достаточно сказать, что эффективное использование помещичьей земли, вопреки чаяниям инициаторов реформы, так и не удалось наладить. Вероятно, владельцы имения предпочитали наиболее простой путь — сдавать землю в аренду, а самим превратиться в рантье, живущих за счет доходов от нее.

Социальный портрет арендаторов в имении Красный Бор изобразить очень сложно, поскольку эта прослойка населения почти не фигурирует в сохранившихся документах. Удалось найти лишь прошение на высочайшее имя крестьянок Гайно-Слободской волости Каролины Адамовой Кухарской и Эмилии Адамовой Миклашевской (возможно, родных сестер), которые с 1865 г. владели участком в 118 дес. и 1740 саж. в урочище Гряда. В августе 1877 г. они попытались оформить этот участок в свою собственность, поскольку владели им более 10 лет. Опрошенные по этому случаю шесть дворохозяев соседней деревни Чернево показали, что участок был не продан, а только заложен — сдан в аренду. На этом основании соединенная палата Минского гражданского и уголовного суда в январе 1879 г. отклонила ходатайство Кухарской и Миклашевской[125]. Подобным арендатором в фольварке Селище, как уже упоминалось, был с 1895 по 1902 г. отец Янки Купалы, шляхтич Доминик Луцевич.

В арендном пользовании находился также хутор Остров, который при продаже имения Красный Бор К. Чудовским Т. Давидовичу остался во владении первого. В 1881 г. он отдан в долгосрочную аренду (на 36 лет) дворянину А. Р. Янушковскому с выплатой 10 руб. ежегодно. После смерти Чудовского в апреле 1882 г. хутор был описан за его долги и назначен в публичную продажу. На торгах право собственности на хутор купил за 100 руб. генерал-майор П. А. Юзефович. Тем временем арендатор Янушевский в 1883 г. перезаложил его К. А. Освецимскому за сумму в 2000 руб. с 8-процентным ростом сроком на 6 лет[126].

Возможно, крестьяне тоже широко арендовали земли у помещика. По данным статистики, на рубеже XIX–ХХ вв. в белорусских губерниях площадь земель, арендованных крестьянами, составляла около 1/3 площади их наделов[127]. Наибольшее распространение имела аренда за часть урожая. Полностью проводя весь цикл работ на чужой земле, крестьяне отдавали ее владельцу обычно 1/3 собранного. В зависимости от местных условий и плодородия земли ставка арендной платы могла колебаться от 1/5 до 2/3.

Но в документах, выявленных автором, эта сторона жизни Кореньщины почти не прослеживается. Факт аренды уроженцем деревни Терехи Осипом Викентьевым Балцевичем (1871 г. рожд.) земли в урочище Райск соседней Логойской волости известен только благодаря тому, что в 1913 г. он обвинялся в самогоноварении. При корчевке пней в лесу графа Тышкевича был обнаружен самогонный завод, следы от которого вели в сторону хутора, где жил арендатор Балцевич с женой и четырьмя детьми. Он был, впрочем, оправдан за недостаточностью улик[128].

Тамерлан Давидович владел Красным Бором 16 лет. Этот срок оказался рекордным для пореформенного времени, потому что в дальнейшем владельцы начинают меняться гораздо быстрее. В 1894 г. имение купил за 180 тыс. руб. инженер, коллежский советник Федор Александрович Новиков. Купчая крепость была утверждена старшим нотариусом Минского окружного суда 16 ноября 1894 г. В составе имения на тот момент перечислены те же селения, что и при покупке его Давидовичем в 1878 г.: фольварки Идалин, Антоновка, Затишье, Алексополье, Гани, Селище, застенки Мендзыгорье, Гряда, Раввы, Купеллы, усадьба Курганы и две водяные мельницы[129].

Спустя неполных 4 года имение Красный Бор вновь сменило владельца. Согласно купчей крепости, утвержденной 4 июня 1898 г., его приобрели за 130 тыс. руб. витебский купец 2-й гильдии Андрей Кузьмич Серпинский и надворный советник Роберт Людвигович Ульрих. Таким образом, Новиков продал его на 50 тыс. дешевле, чем приобрел. Состав имения был тем же, что и при предыдущих продажах. Указывается, что площадь его, по данным Виленского поземельного банка, в котором оно было заложено, составляла 5281 дес., а по акту укрепления — 6644 дес. (т.е. ту величину, которая впервые появилась при переходе имения от Чудовского к Давидовичу)[130].

Вскоре новые владельцы перешли от практики сдачи земель имения в аренду к их распродаже. Так спустя примерно 40 лет после начала реформы появилась возможность приобретения крестьянами купчих земель в непосредственной близости от своих наделов. Воспользовались ею очень немногие из бывших крепостных этого имения. В 1901 г. в их руки перешли 4 участка: Мартин Захаров Урбанович купил 14 дес. 1412 саж. при деревне Жирблевичи, заплатив за них 850 руб. (400 руб. он внес сам, остальное составила банковская ссуда)[131], Антон Мартинов Лис — 13 дес. 1081 саж. при деревне Прудки за 1000 руб. (из них 700 руб. ссуды)[132], Осип Иванов Лойковский — 20 дес. в урочище Низкое за 1000 руб. (490 руб. ссуды)[133], Иван Адамов Равина — 54 дес. 1008 саж. в урочище Равы за 2857 руб. (2000 руб. ссуды)[134]. Стоимость одной десятины при этих покупках составила от 50 руб. для И. Равины до 74 руб. 35 коп. для А. Лиса. Купчие оформлены у минского нотариуса 2 марта 1901 г., а утверждены Минской казенной палатой в мае и октябре 1902 г. В деле о продаже этих земель упоминается, что чуть ранее из состава имения Красный Бор исключен участок, купленный Затишинским крестьянским товариществом в числе трех дворохозяйств[135]. По другим источникам, в это товарищество, основавшее хутор Затишье, вошли два уроженца Кореньщины, Карл и Франц Семеновы Соколовские, имя третьего участника установить не удалось.

Вскоре были проданы два довольно крупных участка. На сей раз в качестве покупателей фигурируют уже не уроженцы Кореньщины, а приезжие, приобретавшие землю в складчину, что обходилось несколько дешевле. В ноябре 1901 г. 4 крестьянские семьи купили 118 дес. 240 саж. земли в фольварке Гряда, образовав Грядовское сельское товарищество[136], состав которого в документах, отражающих сделку, не указывается. За землю товарищество заплатило 6000 руб. (около 50 руб. за десятину), из которых ссуда составила 2670 руб. В мае 1902 г. таким же образом 300 дес. при фольварке Алексополь-Чернево перешли в руки другого сельского товарищества[137]. Состав его можно установить по прошению, поданному членами товарищества в казенную палату 2 мая 1904 г. с просьбой переоценить окладный сбор (форма земельного налога) с их участков[138]. Это прошение подписали Осип Щучка, Антон Сивицкий, Елизавета Батуро, Анна Орлович, Фадей Батуро, Осип Тикота, Антон Тикота, Игнатий Плоский и Игнатий Байко. Чуть ниже в том же деле упоминаются Фома Батуро и Михаил Орлович — вероятно, члены семей указанных хозяев[139]. Все они были, по более поздним сведениям, уроженцами соседних Вилейского и Ошмянского уездов Виленской губернии. Им покупка обошлась в 13500 руб. (11300 руб. ссуды), или 45 руб. за десятину.

В 1903 г. распродажа имения продолжалась. Крестьянин Антон Викентьев Козловский (вероятно, уроженец имения Ганевичи) 29 апреля приобрел за 1000 руб. (700 руб. ссуды) 14 дес. 2132 саж. в четырех небольших участках, примыкавших к надельным землям деревни Чернево, с правом пользоваться совместным с этой деревней пастбищем площадью в 29 дес. 1055 саж.[140] Затем 30 мая 1903 г. 13 приезжих хозяйств приобрели за 15300 руб. (10380 руб. ссуды) земли фольварка Гани площадью в 340 дес. 840 саж., образовав Ганинское товарищество[141]. В конце того же года 10 хозяйств Антоновского товарищества приобрели 242 дес. 2214 саж. из состава фольварка Антоновка (сделка утверждена 25 ноября 1903 г., стоимость земли не указана), а 4 хозяйства Идалинского товарищества — 120 дес. (из состава фольварка Идалино, 13 октября 1903 г.)[142].

Состав большинства товариществ, купивших землю сообща, устанавливается по списку землевладельцев Минской губернии, опубликованному в качестве приложения к «Минским губернским ведомостям» за 22 июня 1911 г.[143] В списке указаны все лица, владевшие индивидуальными участками в размере 20 и более десятин. В частности, при фольварке Гани 46 дес. значились в собственности Фрола Степанова Кондратьева, 40 дес. — у Давида Назарова Кудряшова, 30 дес. — у Франца Людвигова Чернявского. Еще 6 хозяев, принадлежность которых к Ганинскому товариществу устанавливается по более поздним данным, упомянуты в списке просто как владельцы земель из состава имения Красный Бор: Сергей Осипов Тимофеев (60 дес.), Федор и Федот Назаровы Кудряшовы (по 35 дес.), два Ивана Осиповых Тимофеевых (по 30 дес.), Иван Казимиров Пухальский (30 дес.). Большинство из них, как свидетельствуют воспоминания современных жителей Кореньщины, представляли родственную группу русских старообрядцев, приехавших из Виленской губернии. Вероятно, они или их родители входили в число тех 3736 старообрядческих семей, которым после восстания 1863 г. было позволено переселиться в Виленскую и Ковенскую губернии для усиления русского присутствия в политически неблагонадежном крае[144]. При поселении они получили значительные льготы, что позволило им к началу XX в. скопить средства на приобретение новых земель. Имена еще четырех участников товарищества точно не установлены. Позднее, по данным 1920-х гг., в Ганях проживали семьи по фамилии Трус и Янукович, не упомянутые в данном списке (возможно, они приобрели участки у кого-то из вышеназванных временных владельцев).

На бывших землях фольварка Чернево в списке землевладельцев упомянуты 13 хозяев: Игнат Матвеев Байко (40 дес.), Антон Михайлов Сивицкий (40 дес.), Фадей Осипов Батуро (20 дес.), Елизавета Казимирова Батуро (30 дес.), Антон Осипов Гороховик (20 дес.), Анна Францева Орлович (20 дес.), Игнат Казимиров Плоский (30 дес.), Иван Осипов Цикота (30 дес.), Антон Казимиров Цикота (20 дес.), Иосиф Фадеев Цикота (30 дес.), Осип Георгиев Щучка (30 дес.), Иван и Станислав Щучки (по 20 дес.). Сопоставление с подписями под прошением от 1904 г. показывает, что некоторые участки успели уже перейти от отца к сыну или испытать раздел между несколькими наследниками. На этих землях возникла деревня, получившая название Новое Чернево. Помимо крестьян-собственников в ней проживали безземельные арендаторы. Сохранилось разрешение губернского правления минскому мещанину Ивану Осипову Белановичу, постоянно проживавшему в фольварке Алексополь-Чернево, на покупку 20 дес. у члена местного крестьянского товарищества Антона Осипова Гороховика. Оно датировано 13 января 1913 г.[145]

Владельцем земель фольварка Антоновка в списке 1911 г. непосредственно назван только Станислав Андреев Сапега (20 дес.), но по другим сведениям устанавливается принадлежность к Антоновскому товариществу хозяев, упомянутых просто на землях имения Красный Бор: Михаила Яковлева Сапеги (40 дес.), Осипа Михайлова Бондаренко (20 дес.), Казимира Касперова Сурвило (20 дес.), Андрея Иванова Сурвило (30 дес.). Все они и еще 4 семьи (согласно другим источникам, носившие фамилии Касперович, Любинский, Терешко и Драгун) стали жителями основанной ими деревни Антоновка.

В списке упомянуты также Мирон и Осип Сильвестровы Шинкевичи, каждому из которых принадлежало по 40 дес. из состава имения Красный Бор. Эти земли, согласно более поздним источникам, находились при фольварке Идалино, а сами братья Сильвестровы входили в состав 4 дворохозяев Идалинского товарищества. Два других члена этого товарищества, владевшие оставшимися 40 дес. (по другим источникам, они носили фамилии Бирский и Сапронов), в списке не упомянуты. Кроме того, крупные участки купчей земли из состава имения Красный Бор имели Николай Яковлев Король (50 дес., вероятно, при застенке Гряда), Карл и Франц Семеновы Соколовские (по 29 дес. на хуторе Затишье). Иван Адамов Равина продолжал держать купленное в 1901 г. урочище Равы, где он основал одноименный хутор (в списке 1911 г. за ним значится 54 дес. при имении Красный Бор).

Средняя цена десятины земли при всех покупках составила 47 руб. 39 коп. Все сделки совершались при участии Минского отделения Крестьянского поземельного банка. Условия, на которых получил ссуду, например, Антон Козловский, были таковы: из общей суммы в 1000 руб. банк предоставил 700, а вернуть на протяжении 55,5 года предстояло 2000 руб., выплачивая каждое полугодие по 18 руб. 38 коп. (т. е. погашение ссуды обходилось ежегодно в 2 руб. 47 коп. на десятину купленной земли).

Земельные владения, оставшиеся в руках помещиков к июлю 1904 г., включали 19,35 дес. усадебной земли, 1 дес. сада, 8,015 дес. огорода и другие угодья общей площадью примерно в 4068,5 дес.[146] Эта цифра несколько отличается от тех, что указаны в Окладных листах денежного сбора с помещичьих имений Борисовского уезда за 1904–1907 гг.[147] На момент составления этих листов, т. е. на начало 1904 г., площадь имения Красный Бор, принадлежавшего Серпинскому и Ульриху, указана в 4372,7 дес. По данным на вторую половину 1904 г., эта цифра снизилась до 4030,8 дес. (т. е. на 37,7 дес. меньше, чем значилось на ту же дату в деле о покупке этой земли), по данным на начало 1905 г., она составила 4020,5 дес. Во второй половине 1905 г. в составе имения значилось только 3661,8 дес. Эта цифра повторяется в новой окладной книге на начало 1908 г., но затем она исправлена на 3969,07 дес.[148] Можно предполагать, что реальная площадь имения с учетом погрешностей измерения была близка к 4000 дес.

Сведения о площади участков, проданных из состава имения Красный Бор, в окладных листах слегка отличаются от указанных на момент продажи, но в целом соответствуют им. Так, во владении 2-го Алексополь-Черневского товарищества, приобретшего земли фольварка Алексополь-Чернево с урочищем Сибирка, по окладу 1904–1907 гг. значилось около 296,2 дес.[149], во владении Грядовского товарищества (4 дворохозяйства) — 117, Ганинского (13 хозяйств) — 339,3[150], Идалинского (4 хозяйства) — 117,9, Антоновского (10 хозяйств) — 240,8 дес.[151] Те же цифры фигурируют и в следующей окладной книге крупных землевладельцев — на 1908–1912 гг.[152]

Более мелкие участки как купчей, так и дарственной земли отражены в Окладных листах денежным сборам с мелкопоместных владельцев за 1904–1907 и за 1908–1912 гг.[153] В них с незначительными изменениями указана величина 5 участков, купленных отдельными крестьянами в 1901–1903 гг.: за Мартином Урбановичем значится 14,6 дес., за Антоном Лисом — 13,3, за Осипом Лойковским — 20, за Иваном Равиной — 54,2, за Антоном Козловским — 14,9 дес. Затишскому товариществу в составе 3 домохозяев принадлежало 59,5 дес.

В окладных значится еще один участок купчей земли — при фольварке Остров, записанный за Францем Ивановым Окуличем. По воспоминаниям, эту землю купил накануне русско-японской войны отец Франца Иван Данилов Окулич, умерший в январе 1905 г. Величина участка менялась — возможно, он покупался в несколько приемов. В окладной книге за 1904–1907 гг. и по данным на начало 1908 г. за Францем Окуличем значилось 49 дес., а затем эта цифра была исправлена на 68 дес. Кроме того, в книге за 1908–1912 гг. во владении Франца Окулича значится также участок в урочище Коськово, первоначально указанный в размере 43,2 дес., а затем переправленный на 33,2 дес. В списке 1911 г. владельцами хутора Остров указаны два брата Франца Иванова Окулича — Иосиф и Семен (по 38 дес.), которые ошибочно названы Францевичами.

Всего, таким образом, в первые годы ХХ в. из состава имения было продано примерно 1400 дес., или чуть менее 22 % его общей площади. При этом коренные уроженцы смогли купить всего 5 участков общей площадью примерно в 253 дес., зато популяцию Кореньщины пополнили свыше 40 пришлых семей. По 8 из 12 проданных участков и по землям, остававшимся в руках помещиков в середине 1904 г., имеются данные о структуре угодий (таблица 57).

Т а б л и ц а 57.Структура земель, проданных из состава имения Красный Бор в 1901–1904 гг.

Некоторые покупки, совершенные уроженцами Кореньщины, в последующие годы фиксируются уже постфактум. Так, в окладных листах за 1908 г. при деревне Козыри указан дополнительный индивидуальный участок площадью в 28,2 дес., принадлежавший Степану Иванову Лису[154]. Поскольку ни площадь наделов деревни Козыри, ни площадь дарственного участка, принадлежавшего ему при той же деревне, при этом не изменились, речь должна идти о новой покупке, совершенной им в конце 1907 г. В списке 1911 г. Михаил Семенов Лис указан владельцем 57 дес. при той же деревне, купленных незадолго до того. Он же чуть позднее выступает в другом документе в качестве владельца хутора Табун, основанного на этой земле. При исчислении оклада за 1912 г. приписаны еще два участка, приобретенных накануне Игнатом Доминиковым Фалеем при деревне Козыри (12,5 дес.) и Михаилом Николаевым Королем при деревне Прудки (6,9 дес.)[155]. Первый из них был уроженцем деревни Укроповичи, второй — одним из трех хозяев, ранее купивших земли в урочище Затишье.

В ведомостях раскладки поземельного налога по Борисовскому уезду за 1916 г. указаны все участки, купленные в 1901–1912 гг. из состава помещичьих земель. При этом Антон Лис на сей раз назван Максимовичем, а участок в 60 дес. при д. Козыри (включая 3 дес. неудобной земли) значится за Семеном Лисом (вероятно, речь идет о хуторе Табун, принадлежавшем на самом деле Михаилу Семенову Лису). Кроме того, появились новые индивидуальные участки: Антона Мартинова Балцевича (12,9 дес.) и Ивана Степанова Балцевича (11,8 дес.) при деревне Прудки, вольного человека Леонтия Степанова Дзегилевича (63,6 дес.) при фольварке Селище имения Красный Бор.

Некоторые уроженцы Кореньщины приобрели земли за ее пределами. Так, в списке 1911 г. фигурирует Семен Иванов Лойковский, владелец 45 дес. на хуторе Кожухово Плещеницкой волости. При деревне Укроповичи 26 дес. купчей земли принадлежало Николаю Фомину Окуличу, а 29 дес. — Станиславу Иванову Окуличу. Франц Адамов Щербович владел 25 дес. при имении Людча Зембинской волости, а Фелициан и Осип Клементьевы Лойковские — по 20 дес. при имении Августово Логойской волости. Уроженец Михалкович Карл Фомин Носевич между 1911 и 1916 гг. приобрел 22,3 дес. при соседнем имении Укроповичи.

Итоги всех перераспределений земли в имении Красный Бор отражают материалы аграрной переписи 1917 г. Они позволяют уточнить структуру земель, купленных в начале ХХ в., в том числе в тех случаях, когда при покупке эти сведения не конкретизировались (таблица 58).

Т а б л и ц а 58. Распределение бывших помещичьих земель по угодьям в 1917 г. (в десятинах)

Оставшаяся часть имения продолжала переходить из рук в руки. После Серпинского и Ульриха им владел дворянин Евгений Андреевич Криштофович, причем уже в апреле 1909 г. Красный Бор вновь фигурирует среди имений, назначенных Борисовским уездным казначейством к продаже с публичных торгов за долги[156]. 12 декабря 1909 г. его купили дворянин Михаил Иванович Плещеев и харьковский мещанин Тихон Григорьевич Безкровный[157]. На тот момент площадь имения составляла 3995,3 дес.[158], но, по данным списка землевладельцев за 22 июня 1911 г., за ними числилось 3666 дес. (по 1833 дес. у каждого). Затем 9 сентября 1911 г. имение перешло в руки полтавского купца Федора Алексеевича Горохова. Вскоре он умер, и 31 октября 1912 г. владелицей имения выступает его вдова Елена Емельяновна[159]. Последним владельцем вплоть до 1917 г. был дворянин Лев Алексеевич Давыдов[160].

По данным аграрной переписи 1917 г., в имении вновь оказалось 3991 дес. Возможно, разница объясняется тем, что часть земель временно была сдана в аренду, а ее держатели в списке 1911 г. фигурируют в качестве владельцев. Действительно, при имении Красный Бор в списке указаны участки Петра Иосифова Гуторовича (164 дес.), Станислава Иванова Буйко (42 дес.), Фомы Иванова Тумаша (40 дес.), Андрея и Антона Калистратовых Ярошевичей (по 42 дес.), Осипа и Лаврена Карловых Лещинских (по 42 дес.), Франца Осипова Максимова (42 дес.). Обстоятельства приобретения ими этих участков по другим источникам не прослеживаются, отсутствуют они и в материалах аграрной переписи 1917 г. и в более поздних документах. Поэтому я полагаю, что названные лица владели землями имения временно.

Все происходившее в начале ХХ в. в имении Красный Бор было достаточно типичным для земельного рынка того времени. По всей Беларуси площадь купчих крестьянских земель с 1877 по 1905 г. возросла в 8,3 раза и составляла 21,7% от площади наделов. Половина этих покупок совершалась с помощью кредитов Крестьянского поземельного банка[161]. Масса бытовых подробностей, связанных с покупкой крестьянами земли при помощи банковской ссуды, нашла отражение в поэме Якуба Коласа «Новая земля»[162]. Разница лишь в том, что ее герои обращались за ссудой в Виленское отделение Крестьянского банка, а покупатели земель Красного Бора — в Минское.

Быт крестьян, основавших новые деревни на купчих землях, прекрасно описан в книге Н. Улащика[163]. Землю, купленную в складчину, обычно распределяли по жребию. Как и при получении наделов, неодинаковые по плодородию угодья делились на полоски, и каждое хозяйство получало свои полоски в разных местах. Первые годы на новом месте обычно бывали очень тяжелыми. Все что можно крестьяне старались продать, для собственного потребления оставляли самый минимум. Хлеб пекли из невеяного зерна, при забое животных себе оставляли только внутренности. Ходили в лаптях, практически не носили покупной одежды. Но по мере погашения кредита и налаживания хозяйства они быстро богатели. Основатели Вицковщины, купившие землю в 1883 г., уже лет через 20 разительно выделялись своей зажиточностью на фоне окрестных крестьян — потомков бывших крепостных.

[125] НИАБ. Ф. 147. Оп. 3. Ед. хр. 12981.

[126] НИАБ. Ф. 147. Оп. 3. Ед. хр. 32716, 35328.

[127] Шабуня К. И. Аграрный вопрос и крестьянское движение в Белоруссии в революции 1905—1907 гг. — Мн., 1962. С. 23, 115.

[128] НИАБ. Ф. 183. Оп. 2. Ед. хр. 24539.

[129] НИАБ. Ф. 333. Оп. 4. Ед. хр. 6836. Л. 1.

[130] НИАБ. Ф. 333. Оп. 4. Ед. хр. 6836. Л. 24.

[131] НИАБ. Ф. 333. Оп. 4. Ед. хр. 10841. Л. 14—16, 46, 55.

[132] НИАБ. Ф. 333. Оп. 4. Ед. хр. 10841. Л. 17, 45, 56.

[133] НИАБ. Ф. 333. Оп. 4. Ед. хр. 10841. Л. 21, 48, 53.

[134] НИАБ. Ф. 333. Оп. 4. Ед. хр. 10841. Л. 24, 47, 54.

[135] НИАБ. Ф. 333. Оп. 4. Ед. хр. 10841. Л. 12.

[136] НИАБ. Ф. 333. Оп. 4. Ед. хр. 10841. Л. 2 об., 27, 49, 52.

[137] НИАБ. Ф. 333. Оп. 4. Ед. хр. 10841. Л. 31, 50, 51, 76, 78, 80.

[138] НИАБ. Ф. 333. Оп. 4. Ед. хр. 10841. Л. 76.

[139] НИАБ. Ф. 333. Оп. 4. Ед. хр. 10841. Л. 78, 80.

[140] НИАБ. Ф. 333. Оп. 4. Ед. хр. 10841. Л. 11, 35, 38, 41, 86—87.

[141] НИАБ. Ф. 333. Оп. 4. Ед. хр. 10841. Л. 36, 37, 83—85.

[142] НИАБ. Ф. 333. Оп. 4. Ед. хр. 10841. Л. 69—70 об.

[143] Библиотека НИАБ. № 16760.

[144] Гісторыя сялянства Беларусі са старажытных часоў да нашых дзён. Т. 2. С. 128.

[145] НИАБ. Ф. 299. Оп. 2. Ед. хр. 15205.

[146] НИАБ. Ф. 333. Оп. 4. Ед. хр. 10841. Л. 95об.—96.

[147] НИАБ. Ф. 333. Оп. 2. Ед. хр. 1237. Л. 47об.—48.

[148] НИАБ. Ф. 333. Оп. 2. Ед. хр. 1247. Л. 163об.—164.

[149] НИАБ. Ф. 333. Оп. 2. Ед. хр. 1237. Л. 94об.—95.

[150] НИАБ. Ф. 333. Оп. 2. Ед. хр. 1237. Л. 95об.—96.

[151] НИАБ. Ф. 333. Оп. 2. Ед. хр. 1237. Л. 101об.—102.

[152] НИАБ. Ф. 333. Оп. 2. Ед. хр. 1247. Л. 187об., 189об.

[153] НИАБ. Ф. 333. Оп. 2. Ед. хр. 1239. Л. 149 об., 152об.—154об., 230об., 241об.—242, 243об.—244; Ед. хр. 1246. Л. 22об., 24об., 26об., 27об., 30, 64об., 66об., 67об.

[154] НИАБ. Ф. 333. Оп. 2. Ед. хр. 1241. Л. 41об.

[155] НИАБ. Ф. 333. Оп. 2. Ед. хр. 1241. Л. 292об.

[156] НИАБ. Ф. 299. Оп. 2. Ед. хр. 14208.

[157] НИАБ. Ф. 1595. Оп. 2. Ед. хр. 147. Л. 240 об.

[158] НИАБ. Ф. 1595. Оп. 2. Ед. хр. 147. Л. 240 об.

[159] НИАБ. Ф. 1595. Оп. 2. Ед. хр. 147. Л. 239, 240 об.

[160] НИАБ. Ф. 325. Оп. 2. Ед. хр. 603. Л. 12.

[161] Логанов Г. Статистика землевладения Европейской России по уездам. — СПб., 1906. С. 3; Гісторыя сялянства Беларусі са старажытных часоў да нашых дзён. Т. 2. С. 161.

[162] Можно порекомендовать всем интересующимся недавний исторический комментарий к этому сюжету «Новой земли»: Антанян А., Белы А. “Панамі будзеце, панамі”, або Навошта дзядзька ездзіў у Вільню // Спадчына. №4. 2002. С. 28—46.

[163] Улашчык М. Была такая вёска: Гіст.-этнаграф. нарыс. С. 31—34, 116—117.